ЛИРИКА

[Хулиганка]

Мы тратим жизнь на пустяки,
дешевый звон монет...
Мы кружим, словно мотыльки,
едва увидев свет...
Летим стремительно туда,
где нас никто не ждет...
Желая счастья, как всегда,
томимся у ворот...
Все меньше шансов на успех,
все больше тянет в дом...
И радость от простых утех
давно уже в былом...
Шальные, смелые мечты
все реже вдаль зовут...
А годы тусклой суеты
идут... идут... идут...
И все же мы чего-то ждем
от завтрашнего дня,
Откладывая на потом
тепло и свет огня.
Живем несбыточной мечтой
о сказке впереди...
Теряем веру и покой
в надежде обрести...
А жизнь - идет. Идет сейчас.
Не завтра, не вчера,
А каждый миг и каждый час,
с утра и до утра..!
Жить ожиданьем - просто грех!
Ведь истина - в простом:
Жить - для себя, а не для всех!
Сейчас, а не потом

[Begemot*]

Чтож... продолжу, хотя произведение не мое, просто понравилось...

Я не тебя любил, но солнце, свет,
Но треск цикад, но голубое море.
Я то любил, чего и следу нет
В тебе. Я на немыслимом просторе

Любил. Я солнечную благодать
Любил. Что знаешь ты об этом?
Что можешь рассказать
Ветрам, просторам, молниям, кометам?

Да, у меня кружилась голова
От неба, от любви, от этой рощи
Оливковой... Ну да, слова.
Ну да, литература... Надо проще.

Был сад во тьме, был ветерок с высот,
Две-три звезды, — что ж не простого в этом?
Был голос вдалеке: "Нет, только тот,
Кто знал..." — мне одному ответом.

И даже ночь с Чайковским заодно
В своем безмолвии предвечном пела
О том, что все обречено,
О том, что нет ни для чего предела.

"Нет, только тот..." Пойми, я не могу
Ясней сказать, последним снам не вторя,
Я отплываю, я на берегу
Иного, не земного моря.

Я не тебя любил. Но если там,
Где все кончается, все возникает,
Ты к новым мукам, новым небесам
Покорно, медленно... нет, не бывает...

Но если все-таки... не будет, ложь...
От одного к другому воплощенью
Ты предо мной когда-нибудь пройдешь
Неузнаваемой, ужасной тенью,

Из глубины веков я вскрикну: да!
Чрез миллионы лет, но как сегодня,
Как солнце вечности, о, навсегда,
Всей жизнью и всей смертью — помню!

(с) Адамович Георгий Викторович

[Begemot*]

И опять Адамович.........

Печально-желтая луна. Рассвет
Чуть брезжит над дымящейся рекою,
И тело мертвое лежит... О, бред!
К чему так долго ты владеешь мною?

Туман. Дубы. Германские леса.
Печально-желтая луна над ними.
У женщины безмолвной волоса
Распущены... Но трудно вспомнить имя.

Гудруна, ты ли это?.. О, не плачь
Над трупом распростертого героя!
Он крепко спит... И лишь его палач
Нигде на свете не найдет покоя.

За доблесть поднялась его рука,
Но не боится доблести измена,
И вот лежит он... Эти облака
Летят и рвутся, как морская пена.

И лес, и море, и твоя любовь,
И Рейн дымящийся, — все умирает,
Но в памяти моей, Гудруна, вновь
Их для чего-то время воскрешает.

Как мглисто здесь, какая тишина,
И двое нас... Не надо утешенья!
Есть только ночь. Есть желтая луна,
И только Славы и Добра крушенье.

1921г.

[Begemot*]

А.А. Капранов (Коприй)

Добровольно я Душу отдал
Ведьме-Даме не с Лысой горы.
Многих женщин по жизни я знал,
Поздно встретил такую, увы!

Мне не нужен ни Рай и ни Ад -
Я готов между ними стоять.
О, Марго! Как же встрече я рад!
А случайна она ли? Как знать!

Я к своей отселённой Душе
Буду вечером в мыслях спешить.
И она - от меня вдалеке -
Обо мне будет тихо грустить.

[Хулиганка]

Давным давно,а может и не правда...
По свету шла уставшая любовь,
И ничему была она не рада,
Сбивая об дорогу,ноги в кровь.
На встречу ей,красива и надменна...
Шла ненависть в изящных башмаках.
Она была прекрасной королевой,
С ехидною усмешкой на губах.
Увидела любовь и оболдела:
"Да,что с тобой,красавица моя?
Совсем недавно ты была другою,
Где красота безумная твоя?"
Подняв глаза,потухшие без света,
Наполненных слезами от обид,
Любовь не знала точного ответа,
Лишь понимала,что душа болит.
И ненависть ей протянула руку:
"Ну,что ж давай,тебе я помогу,
Иди со мной,несчастная подруга,
На шаг я от тебя теперь пойду.
Я просто поддержу,чтоб не упала,
И,если надо заменю тебя..."
Любовь ей головою закивала,
Опять же,ничего не говоря.
Так и пошли они по свету рядом,
Любовь сначала,ненависть потом...
И друг за другом следуют упрямо...
Почти всегда заходят вместе в дом

[dual]

междусобойчик образовался

[Хулиганка]

присоединяйся

[Перечница]

"Уникальный штрихкод на руке -
Персональная личная фишка.
Я, наверно, останусь глупышкой
Даже с проседью на виске,
Уж куда мне до высших светил!
Я, признаться вам, та ещё дура,
Просто прячусь за маскою гуру,
Чтобы жить никто не учил.

Но – как знать? – уходя на покой
Вдруг порадуюсь я запоздало,
Что жила, и по жизни решала
Пусть дурной, - но своей головой!"

(Тарасенко Ольга)

[Хулиганка]

Жизнь - река с крутыми берегами,
Поскользнёшься - твой окончен путь
И свой берег каждый выбирает,
Сам решает - плыть или тонуть...
Жизнь - монетка, брошена на счастье,
И монетку ты свою нашёл.
Ты не прячь её, а лучше думай,
Что важнее - "решка" иль "орёл".
Ты - хозяин жизни и не дай ей
Повернуть в опасный поворот...
Тот, кто любит жизнь и понимает,
Тот дорогу верную найдёт.


(Галина Воленберг)

[Хулиганка]

Какое счастье, что у нас есть Кто-то,Кому ты нужен, нужен ты любой!Кто проявляет к нам свою заботу,На чьем плече находим мы покой.Кто выслушает нас и не осудит,Кто руку верную в нужде подаст,Кто злость в душе бушующей остудитИ никогда, в несчастье не предастКак хорошо, что этот Кто-то рядом,Когда нет сил на свете больше жить.Он все поймет и теплым, добрым взглядомПодскажет, что же делать, как же быть.Еще, тот Кто-то просто пожалеет,И посочувствует твоей судьбеИ нежно на груди своей пригреет,Не думая, при этом, о себе.Ах, как же нужен этот просто «Кто-то»Соломинка на жизненном путиСпасенье наших душ его заботаНо очень сложно нам его найти!

[Begemot*]

Если ты любишь, то всем существом –
Что б ни случилось, ты думать будешь
Не о себе, а всегда о нём –
Да, именно: прежде всего о нём,
О том, кого ты беспредельно любишь.

А он в этих случаях всей душою
И в буднях, и в радостях, и в борьбе,
Согласный всегда и во всём с тобою,
Тоже думает о себе...

Э. Асадов

[Begemot*]

БАЛЛАДА О НЕНАВИСТИ И ЛЮБВИ

I

Метель ревет, как седой исполин,
Вторые сутки не утихая,
Ревет, как пятьсот самолетных турбин,
И нет ей, проклятой, конца и края!

Пляшет огромным белым костром,
Глушит моторы и гасит фары.
В замяти снежной аэродром,
Служебные здания и ангары.

В прокуренной комнате тусклый свет,
Вторые сутки не спит радист.
Он ловит, он слушает треск и свист,
Все ждут напряженно: жив или нет?

Радист кивает: - Пока еще да,
Но боль ему не дает распрямиться.
А он еще шутит: "Мол, вот беда
Левая плоскость моя никуда!
Скорее всего перелом ключицы..."

Где-то буран, ни огня, ни звезды
Над местом аварии самолета.
Лишь снег заметает обломков следы
Да замерзающего пилота.

Ищут тракторы день и ночь,
Да только впустую. До слез обидно.
Разве найти тут, разве помочь -
Руки в полуметре от фар не видно?

А он понимает, а он и не ждет,
Лежа в ложбинке, что станет гробом.
Трактор если даже придет,
То все равно в двух шагах пройдет
И не заметит его под сугробом.

Сейчас любая зазря операция.
И все-таки жизнь покуда слышна.
Слышна ведь его портативная рация
Чудом каким-то, но спасена.

Встать бы, но боль обжигает бок,
Теплой крови полон сапог,
Она, остывая, смерзается в лед,
Снег набивается в нос и рот.

Что перебито? Понять нельзя.
Но только не двинуться, не шагнуть!
Вот и окончен, видать, твой путь!
А где-то сынишка, жена, друзья...

Где-то комната, свет, тепло...
Не надо об этом! В глазах темнеет...
Снегом, наверно, на метр замело.
Тело сонливо деревенеет...

А в шлемофоне звучат слова:
- Алло! Ты слышишь? Держись, дружище -
Тупо кружится голова...
- Алло! Мужайся! Тебя разыщут!..

Мужайся? Да что он, пацан или трус?!
В каких ведь бывал переделках грозных.
- Спасибо... Вас понял... Пока держусь! -
А про себя добавляет: "Боюсь,
Что будет все, кажется, слишком поздно..."

Совсем чугунная голова.
Кончаются в рации батареи.
Их хватит еще на час или два.
Как бревна руки... спина немеет...

- Алло!- это, кажется, генерал.-
Держитесь, родной, вас найдут, откопают...-
Странно: слова звенят, как кристалл,
Бьются, стучат, как в броню металл,
А в мозг остывший почти не влетают...

Чтоб стать вдруг счастливейшим на земле,
Как мало, наверное, необходимо:
Замерзнув вконец, оказаться в тепле,
Где доброе слово да чай на столе,
Спирта глоток да затяжка дыма...

Опять в шлемофоне шуршит тишина.
Потом сквозь метельное завыванье:
- Алло! Здесь в рубке твоя жена!
Сейчас ты услышишь ее. Вниманье!

С минуту гуденье тугой волны,
Какие-то шорохи, трески, писки,
И вдруг далекий голос жены,
До боли знакомый, до жути близкий!

- Не знаю, что делать и что сказать.
Милый, ты сам ведь отлично знаешь,
Что, если даже совсем замерзаешь,
Надо выдержать, устоять!

Хорошая, светлая, дорогая!
Ну как объяснить ей в конце концов,
Что он не нарочно же здесь погибает,
Что боль даже слабо вздохнуть мешает
И правде надо смотреть в лицо.

- Послушай! Синоптики дали ответ:
Буран окончится через сутки.
Продержишься? Да?
- К сожалению, нет...
- Как нет? Да ты не в своем рассудке!

Увы, все глуше звучат слова.
Развязка, вот она - как ни тяжко.
Живет еще только одна голова,
А тело - остывшая деревяшка.

А голос кричит: - Ты слышишь, ты слышишь?!
Держись! Часов через пять рассвет.
Ведь ты же живешь еще! Ты же дышишь?!
Ну есть ли хоть шанс?
- К сожалению, нет...

Ни звука. Молчанье. Наверно, плачет.
Как трудно последний привет послать!
И вдруг: - Раз так, я должна сказать! -
Голос резкий, нельзя узнать.
Странно. Что это может значить?

- Поверь, мне горько тебе говорить.
Еще вчера я б от страха скрыла.
Но раз ты сказал, что тебе не дожить,
То лучше, чтоб после себя не корить,
Сказать тебе коротко все, что было.

Знай же, что я дрянная жена
И стою любого худого слова.
Я вот уже год тебе не верна
И вот уже год, как люблю другого!

О, как я страдала, встречая пламя
Твоих горячих восточных глаз. -
Он молча слушал ее рассказ,
Слушал, может, последний раз,
Сухую былинку зажав зубами.

- Вот так целый год я лгала, скрывала,
Но это от страха, а не со зла.
- Скажи мне имя!..-
Она помолчала,
Потом, как ударив, имя сказала,
Лучшего друга его назвала!

Затем добавила торопливо:
- Мы улетаем на днях на юг.
Здесь трудно нам было бы жить счастливо.
Быть может, все это не так красиво,
Но он не совсем уж бесчестный друг.

Он просто не смел бы, не мог, как и я,
Выдержать, встретясь с твоими глазами.
За сына не бойся. Он едет с нами.
Теперь все заново: жизнь и семья.

Прости. Не ко времени эти слова.
Но больше не будет иного времени. -
Он слушает молча. Горит голова...
И словно бы молот стучит по темени...

- Как жаль, что тебе ничем не поможешь!
Судьба перепутала все пути.
Прощай! Не сердись и прости, если можешь!
За подлость и радость мою прости!

Полгода прошло или полчаса?
Наверно, кончились батареи.
Все дальше, все тише шумы... голоса...
Лишь сердце стучит все сильней и сильнее!

Оно грохочет и бьет в виски!
Оно полыхает огнем и ядом.
Оно разрывается на куски!
Что больше в нем: ярости или тоски?
Взвешивать поздно, да и не надо!

Обида волной заливает кровь.
Перед глазами сплошной туман.
Где дружба на свете и где любовь?
Их нету! И ветер как эхо вновь:
Их нету! Все подлость и все обман!

Ему в снегу суждено подыхать,
Как псу, коченея под стоны вьюги,
Чтоб два предателя там, на юге,
Со смехом бутылку открыв на досуге,
Могли поминки по нем справлять?!

Они совсем затиранят мальца
И будут усердствовать до конца,
Чтоб вбить ему в голову имя другого
И вырвать из памяти имя отца!

И все-таки светлая вера дана
Душонке трехлетнего пацана.
Сын слушает гул самолетов и ждет.
А он замерзает, а он не придет!

Сердце грохочет, стучит в виски,
Взведенное, словно курок нагана.
От нежности, ярости и тоски
Оно разрывается на куски.
А все-таки рано сдаваться, рано!

Эх, силы! Откуда вас взять, откуда?
Но тут ведь на карту не жизнь, а честь!
Чудо? Вы скажете, нужно чудо?
Так пусть же! Считайте, что чудо есть!

Надо любою ценой подняться
И всем существом, устремясь вперед,
Грудью от мерзлой земли оторваться,
Как самолет, что не хочет сдаваться,
А сбитый, снова идет на взлет!

Боль подступает такая, что кажется,
Замертво рухнешь назад, ничком!
И все-таки он, хрипя, поднимается.
Чудо, как видите, совершается!
Впрочем, о чуде потом, потом...

Швыряет буран ледяную соль,
Но тело горит, будто жарким летом,
Сердце колотится в горле где-то,
Багровая ярость да черная боль!

Вдали сквозь дикую карусель
Глаза мальчишки, что верно ждут,
Они большие, во всю метель,
Они, как компас, его ведут!

- Не выйдет! Неправда, не пропаду! -
Он жив. Он двигается, ползет!
Встает, качается на ходу,
Падает снова и вновь встает...


II

К полудню буран захирел и сдал.
Упал и рассыпался вдруг на части.
Упал, будто срезанный наповал,
Выпустив солнце из белой пасти.

Он сдал, в предчувствии скорой весны,
Оставив после ночной операции
На чахлых кустах клочки седины,
Как белые флаги капитуляции.

Идет на бреющем вертолет,
Ломая безмолвие тишины.
Шестой разворот, седьмой разворот,
Он ищет... ищет... и вот, и вот -
Темная точка средь белизны!

Скорее! От рева земля тряслась.
Скорее! Ну что там: зверь? Человек?
Точка качнулась, приподнялась
И рухнула снова в глубокий снег...

Все ближе, все ниже... Довольно! Стоп!
Ровно и плавно гудят машины.
И первой без лесенки прямо в сугроб
Метнулась женщина из кабины!

Припала к мужу: - Ты жив, ты жив!
Я знала... Все будет так, не иначе!..-
И, шею бережно обхватив,
Что-то шептала, смеясь и плача.

Дрожа, целовала, как в полусне,
Замерзшие руки, лицо и губы.
А он еле слышно, с трудом, сквозь зубы:
- Не смей... ты сама же сказала мне..

- Молчи! Не надо! Все бред, все бред!
Какой же меркой меня ты мерил?
Как мог ты верить?! А впрочем, нет,
Какое счастье, что ты поверил!

Я знала, я знала характер твой!
Все рушилось, гибло... хоть вой, хоть реви!
И нужен был шанс, последний, любой!
А ненависть может гореть порой
Даже сильней любви!

И вот, говорю, а сама трясусь,
Играю какого-то подлеца.
И все боюсь, что сейчас сорвусь,
Что-нибудь выкрикну, разревусь,
Не выдержав до конца!

Прости же за горечь, любимый мой!
Всю жизнь за один, за один твой взгляд,
Да я, как дура, пойду за тобой,
Хоть к черту! Хоть в пекло! Хоть в самый ад!

И были такими глаза ее,
Глаза, что любили и тосковали,
Таким они светом сейчас сияли,
Что он посмотрел в них и понял все!

И, полузамерзший, полуживой,
Он стал вдруг счастливейшим на планете.
Ненависть, как ни сильна порой,
Не самая сильная вещь на свете!

Э. Асадов

[Хулиганка]

Клялся вернуться. Раскланялся чинно.Правда, вот, адреса не попросил, -В меру упитанный кем-то мужчинаВ полном расцвете сил.

[Begemot*]

Это ты про Карлссона? )))))))))))))))

[Sergio Safoni]

кто автор?

[Begemot*]

Сообщение от Sergio Safoni

кто автор?

Вбил первые четыре строчки в Гугл.... небольшая кучка ссылок на лайвинтернет, но там автора не указывают, хотя у многих в цитатниках весь стих....
А еще гоооооораздо большая кучка ссылок на сайты знакомств, где эти стихи процитированы :-)))))))) автор не указывается

[Rion]

http://www.stihi.ru/2008/05/20/2090

[Begemot*]

Ну вот тебе с авторством ;-)))

"My Heart Is A Fist"
I surrender,
I know I've been a pretender
You can have this guilt this misery I wear so well
I wave my flag I sound the alarm
Somebody stop me before I do any harm
I surrender
I know I've been a pretender
I'm living a dead life I'm staring into the headlights
Of a gateway car that'll take me out of my mind tonight
Crash and burn S.O.S. somebody help me get out of this mess of a dead life
I'm burning under the spotlight


My heart is a fist drenched in blood
My soul will fight again
My heart is a fist drenched in blood
My soul will rise again

Take a look at these hollow eyes - One last look before I say goodbye
To this candle-lit nightmare I feel like can never escape
So watch me fall from grace - Watch me carve my hate
In the heart of a lover I feel I can never escape my fate

My heart is a fist drenched in blood
My soul will fight again
My heart is a fist drenched in blood
My soul will rise again

I see you on your cloud looking down
I am on my knees today but you don't notice me
I see you on your cloud looking down
I am on my knees today but you don't notice me
You don't notice me, You don't notice me, You don't notice me
I'm screaming while I pray
While I pray
While I pray
You don't notice me
I'm sick of you...
I am done with you...
I see you on your cloud looking down
I am on my knees today but you don't notice me

My heart is a fist drenched in blood
My soul will fight again
My heart is a fist drenched in blood
My soul will rise again…

(c) Papa Roach

[vlabinik]

Возможно мир изначально был черно-белый=и глухонемая природа при помощи цвета подавала нам какие-то знаки=А мы смешали азбуку красок окрасив землю небо воды=Тайна остается нераскрытой. Владимир Бурич.

[vlabinik]

"Детство" северный полюс ангины=к ноге прижался теплый тюлень грелки=голову сжали наушники земных полушарий=термометр вынутый из под мышки показывает температуру океана.Владимир Бурич.