С развитием цивилизации изменялось само отношение к убийству.
Пещерным людям, охотившимся на мамонта, не приходило в голову
заказать мамонта профессионалам. Для них охота была способом добычи пищи и не воспринималась как убийство. Примерно так же, как сейчас мы не говорим "котенок
убил мышонка" мы говорим "
поймал".
Потом в жизнь человечества пришли деньги, и пищу стало возможным оплачивать. Но те кто охотился не стали от этого наёмными убийцами потому что они меняли на деньги лишь часть добычи, а остальное им было необходимо для жизни. Были и другие — те кто выращивал скот. Но и они не были убийцами, поскольку это было необходимо для их существования. Часть мяса они тоже продавали. Но в этот период уже были те кто охотился не ради пищи, убивал не своим трудом выращенную скотину или ходил войной не ради расширения ареала обитания своего племени,
а из-за денег.
Затем рынок продуктов стал многократно превышать всё добываемое охотой или выращиваемое для собственных нужд. Вместе с этим стала подниматься роль денег. Появились забойщики, которые только и делали что были заняты забоем специально выращенного скота, мясники, которые только и делали что его продавали, и покупатели, которые постоянно спрашивали
ещё
Произошел качественный скачок: мера забоя скота стала определяться количеством спроса и денег, которые мог обеспечить этот спрос. Скотоводство превратилось в заказное убийство, но это никто не заметил, потому что человечество подошло к этой черте морально подготовленным. Но даже тогда охота ради пропитания не называлась убийством (разумеется в тех местах где жизнь человека ценилась больше чем дичь из хозяйского леса)
Сейчас производство продуктов находится на таком уровне, что можно найти (даже искать не надо!) способ прожить без охоты. Точно так же можно кушать сою и не покупать шпроты и котлеты. Не предлагаю спорить о полезности и вреде вегетарианства, потому что факт остаётся фактом: большинство людей НЕ вегетарианцы. А остальные в большинстве своём оплачивают производство котлет, заставляя мясников
бороться за расширение бизнеса и требовать от забойщиков всё большее и большее количество жертв. Но общество опять не называет это убийством, наоборот: в убийстве стали обвинять охотников. Почему?
Да потому что собственно производство продуктов питания такой же бизнес, как и любой другой. Какая разница — забивать скотину, валить лес, опустошать недра, коптить небо — если главная цель есть
извлечение денег из процесса? Принципиальные пожиратели котлет не любят охотников как бунтарей против их образа жизни, не более.
И очень грустно видеть что Крыглоупек Грамцианский столь сжился с навязанной обществом товарно-денежной системой ценностей. Но я и дальше буду по капле выдавливать из него либерала!