Обои

[e-mike]

Этот рассказ когда то давно был опубликован в журнале "Юность". Тогда он мне очень понравился. С тех пор я его больше нигде не видел. И вот наконец то нашел его снова. Кто автор, не знаю.

В канун летнего солнцестояния, часов около десяти, дядя и племянник решили оклеить дядину комнату обоями.
— Люблю, Сашко, этот день в новой атмосфере встречать, примета! — заявил дядя и развернул перед племянником рулон.— Нарядные? То-то же.
— Пестренькие, — согласился племянник и засучил рукава.
— Погодь нагишаться, айда клей варить,— строго остановил его дядя.
— Нет, правда, смешные обои,— сказал племянник, и родственники отправились варить клей,
— Чтой-то у вас в кухне как холодно! — поежился племянник, глядя на холодильник.
— Ох, Сашко, и все-то ты в простоте слова не скажешь.— Дядя достал из холодильника сосуды. — Согреемся перед работой, твоя взяла.
Приятели некоторое время согревались, а когда клей поспел, дядя сказал племяннику:
— Бери инструмент, намазывать будешь.
— Не, Василь Алексеич, я лучше лепить буду! — радостно возразил племянник.— А вы уж мажьте.
— Все бы тебе где полегче, шалопут,— сказал дядя, пряча родственную улыбку.— По какой стороне мазать будем?
— Известное дело, по какой — чтоб узор видать наружу было,— сказал племянник.
Дядя взял кусок обоев и положил его на пол узором вниз. Обмакнув кисть в ведро с клеем, он приготовился мазать.
— Э, нет! — закричал племянник.— Так дело не пойдет. Так вовсе узора не видать! Вертайте назад!
— Заморочил ты меня совсем, Сашко,— с досадой проговорил дядя и перевернул кусок обоев узором вверх.
— А теперь намазывайте да на стремянку ко мне несите! — Племяш взгромоздился на стремянку.
Дядя намазал густо кусок по узору и передал племяннику. Тот налепил кусок на стену и припечатал его ладонями.
— Ну как? — спросил племянник у дяди.
— Ладно встал,— сказал дядя, наклонив голову набок.— В аккурат. Пойдем, что ли, обмоем почин.
Через три часа вся комната была оклеена обоями и каждый кусок был добросовестно обмыт. Потные дядя и племянник уселись на диван полюбоваться.
— Хорошо, — сказал племянник.— Глаз радует.
— Что есть, то есть. Одно только в толк не возьму: я вроде как другой узор в магазине брал. Выходит дело, обжулили, артисты.
— Какой-такой другой? — встрепенулся племянник.
— Да вот примерно такой,— сказал дядя, подымая с полу обойный обрывок.—Глянь, Сашко, тут по голубому полю цветок золотой пущен, а у нас?
— Что у нас? — встревожился племянник.
— У нас по серому полю пятерня чья-то. Нелучезарный рисунок. Будничный.
— А ну! — Племянник рванулся к дяде и забрал у него кусок.
Некоторое время племянник, сопя, рассматривал кусок, вертел его в руках, изредка поглядывая на стену, потом он опрометью выскочил из комнаты. Вернулся племянник через пять часов.
– Где тебя носило-то, неуемная душа? – спросил дядя.
– Да хотел посмотреть, какие они, наши обои, с другой стороны, то есть с улицы!
— Ну и какие ж? Есть цветок?
— Никаких цветов там нет, там узор под серый кирпич, а местами окошки нарисованы. По мне, с нашей сторны узор лучше!
И племянник с дядей сели за законную после хорошей работы трапезу, радуясь надвигающемуся равноденствию.